Поездка в Дивеево
ПОЕЗДКА В ДИВЕЕВО
Мечта съездить в Дивеево в гости к батюшке Серафиму Саровскому появилась у меня очень давно, где-то в начале 90-х. В то время мне было 16 лет, я был уже крещён, и во мне загорелось горячее желание стать священником. Своё желание я попытался осуществить в 1995-м году, попытавшись поступить в Духовную Семинарию. Но воли Божией на это не было, а потому моя смелая, но неугодная Господу попытка провалилась. Пока мои московские знакомые пытались уладить мои дела с Семинарией, билеты на поезд из Москвы в Читу брали и сдавали трижды. В итоге, я остался обычным мирянином. Но за время моего пребывания в Москве я получил огромный опыт – и жизненный, и духовный (огромный, естественно, для самого себя). Не помню, как и когда, но случилась со мной в Москве в период поступления в Семинарию интересная история, связанная с батюшкой Серафимом. Тогда я жил на квартире у московского друга моей матери Сергея, ныне инока Матфея. Была у меня своя раскладушечка и много-много православных книг, которые лежали стопками по обе стороны от неё, в ногах и ещё на полках над головой. Пытаясь поступить в Семинарию, я служил алтарником в одном из московских больничных храмов на Каширском шоссе в 7-й поликлинике, по-моему на 5-м или 6-м этаже. Однажды вечером, придя после службы домой, я лёг на свою раскладушечку и стал читать житие преподобного Серафима Саровского, о котором узнал ещё в 16 лет вскоре после крещения - уже тогда батюшка стал моим самым любимым святым угодником. Читая житие старца, я всё больше и больше узнавал о нём, как о личности, как о человеке гигантской силы духа и воли, удивляясь его незлобию и силе молитвы. Иногда нам трудно лоб перекрестить и «Отче наш» вычитать, а батюшка Серафим совершал такие духовные подвиги, выполнить которые под силу действительно только богатырям духа, одним из которых и был святой старец. Образ чудного батюшки Серафима настолько мне запомнился и лёг на душу, что я временами даже скучал по нему. Мне хотелось с ним поговорить, побыть с ним, получить его совет и утешение, но это было невозможно. Единственное, что мне было оставлено – вера в молитвенную помощь батюшки. И вот как-то раз я, вдруг, заметил, что при воспоминании о батюшке в моей голове возникает образ иконы старца Серафима с лампадкой. В самом этом образе, возникающем в моём сознании, не было бы ничего особенного, если бы не одно обстоятельство. В какой-то момент я стал замечать, что как только я начинаю злиться, раздражаться и вообще, делать что-то явно нехристианское, лампадка начинала коптить. Это было очень неприятно, но действенно – я тут же спохватывался и если кого-то осуждал или гневался на кого-то, тут же прекращал это делать. Как только я брал себя в руки, и начинал вести внимательную духовную жизнь, лампадка вновь начинала гореть ярким и спокойным пламенем. Со временем это удивительное напоминание батюшки о духовной жизни прошло, но навсегда оставило в памяти глубокий след. Иногда я скучаю по той лампадке, но понимаю, что она была нужна мне именно в тот момент. Кому-то это может показаться самовнушением, но как бы то ни было, это стало для меня определённым духовным опытом, который помог мне не скатиться в бездну греха, по краю которого я ходил каждый день… Прошло много лет, и вот я снова в Москве, уже далеко не по своей воле. Всю жизнь я был забайкальцем, а теперь надо, вроде как, становиться москвичом, но делать этого я всё равно не спешу, оставаясь сыном своей малой Родины. И опять судьба сводит меня со старцем Серафимом Саровским, но уже… в паломничестве.
