*   *   *

 

 

                       - 1 -

 

Как белые птицы по островам,

кочуют из века в век

Божьи слова,

                        святые слова:

«Не хлебом жив человек!»

Но сколько живёет человечество,

столько в каждом из нас

борется дух купечества

с духом голодных масс.

Богатство!

                   Богатство!

Мы все богачи –

хоть со смеху плачь,

хоть от горя кричи.

Для многих худая коровища –

невиданное сокровище.

А нам всё орут,

                            а нам всё дудят

про «ихнюю» заграницу:

«Там жизнь!», -

                            говорят,

«Там рай!», -

                           говорят.

«Там даже у нищих пицца!»

И лают газеты

                   с утра до утра:

«Людей деловых настала пора!»

И «ящик» зовет рогато

стать непременно богатым:

- А ну, навались,

                      покажем им «блиц»!

А ну, заверни им нашего!

Неужто какой-то затюканный фриц

Умнее простого рашшена!»

И все навалились на «них»,

                                         как встарь,

на быт свой шагнув карателем,

да так, что сегодня последняя тварь

себя ощущает

                          Создателем.

Ловко свой быт скальпируя,

бездумно и вероломно,

дружно «их» быт сканируют

Вологда и Коломна,

Тында и Питер с Бийском,

жители Усть-Илимска.

Теперь у нас быт английский

даже в степях Агинских.

 

 

                     -  2  -

 

 

Неглупые все ведь, вроде бы,

да вот получилась оказия –

стали смешной мы пародией

на «ихнее» безобразие.

Не верится,

                      не поётся.

Тускло стало и грустно.

Кто теперь разберётся,

где пришлое,

                  а где русское.

Как-то тихонько влезли мы

в сородичи к «биллам» и «моникам».

Теперь у нас лучшие лезвия,

«филлипсы»,

                  «панасоники»,

джипы и дачи крутые,

сотовые телефоны.

Но плачут от горя святые

Оптины и Афона.

Где же вы,

                    дети России?

Где же ваш свет фаворский?

Откуда у русских «василиев»

берется акцент заморский?

Но тупо держава рожи

скребёт иностранным «джиллетом»,

всё русское вместе с кожей

сбривая с себя при этом.

Россия,

               ты слышишь молитвы?

Ты видишь –

                        небо в кровище! -

режут заморские бритвы

русскую пуповищу.

Кому-то, похоже,

                              хочется,

чтобы не пахло Русью,

чтобы ей тихо закончиться

вместе с «петрами» и «дусями»,

с «олегами»,

                       «ярославнами»,

полями-лугами раздольными,

чтоб перешли они плавно

в поля да луга футбольные,

чтоб воинство наше русское,

святое  

              и православное

глазами и душами тусклыми

сменили фанаты-дауны.

И вот уж картина вышита:

над бурной людской рекою

в небо уходят крышами

каменные секвойи.

 

 

                    -  3  -

 

 

Иной красоты не треба

захватчикам русских Клондайков,

и нету для них под небом

имени, лучше

                          Майкла.

Кому-то, видать, не терпится

в нас всё родное выкосить.

Но кукиш в кармане вертится:

накося, милай,

                      выкуси!

…Тщетно ища прощенья,                            

даже под сенью храма

страстью обогащенья

связаны дети Адама.

В церкви в субботу давка -

аж до мозолей на коже

лихо торгует Клавка

свечами во Славу Божью.

Громко звенят монеты

Листвою шуршат купюры,

Щёлкает громко барсетка

«христианина» Юры.

Юра –

             трудяга в законе.

У Юры довольно денег.

И вот он несёт к иконе

свечек церковных «веник».

Мол, погляди,

                         славяне,

как веровать надо Богу

в молитвенном предстояньи…

 - Ну-ка, бабка,

                            дорогу!

И вот, «намолившись» по-горло,

Юра стоит просторно,

вечным внимая глаголам

и ногу отставив

                        в сторону.

Ну, а потом

                       театрально

Распятию поклонившись,

Юра пойдет до крали,

духовно

                обогатившись.

…Мне хочется,

                            Русь стреножив,

за каждого помолиться.

Прости Ты нас, Матерь Божья,

дай Ты нам

                  исцелиться…

 

                                                    2003 г.