Память ценит прошлое

По National Geographic снова показывали аборигенов. Как они танцевали вокруг своего костра! Как они топтали землю-матушку! Ух-ух! Ача-ача! Кстати, вы знаете, что такое танец, настоящий, ядрёный, с огоньком? Дискотека? Ну, это как посмотреть. Да, огоньков там хватает, а вот с танцем явный дефицит. Нет-нет, дискотека и даже новомодное Electro - это не совсем то, хотя где-то близко. Тыц-тыц-тыц - это ритмика, гимнастика, если хотите, для кого-то даже спорт, а танец в его классическом понимании – это совершенно другое явление. Впрочем, об этом лучше всего знают хореографы. Уж кто-кто, но они-то собаку на этом съели. Михаил Бордовский, хореограф Забайкальского краевого училища культуры, знающий толк в танцах, решился на этот разговор без размышлений, тем более, что ему есть что сказать на эту тему, ведь за плечами у заслуженного работника Российской Федерации целая жизнь.

 

 

                           Танец – язык общения

 

- Я нисколько не жалею о своей судьбе, - говорит Михаил Бордовский. – У меня в жизни много чего было, о чем мои коллеги и не знают. Работал слесарем в цехе, электромонтером, трактористом, киномехаником, а потом как-то случайно оказался в своей сегодняшней профессии. Вроде бы, случайно, а получается, что это и есть моя судьба. Именно танец сделал меня во всех отношениях таким, какой я есть.

 

Михаил Бордовский - человек авторитетный в хореографических кругах Забайкалья. Много знает, много умеет, не раз был бит судьбой и вдоль и поперек, хотя, как сам признается, и пряников она ему отваливала, будь здоров. Поездил по стране, повидал людей. Казалось бы, что еще надо Михаилу сыну Степана – успокаивайся, занимайся дачей, кроссвордами, резьбой по дереву. Ан нет! Неуемный он, этот Бордовский. Кажется ему, что не все он узнал и не все умеет, вот и вращает землю на репетициях с учениками «от себя, от себя», все ищет какой-то новый элемент, как алхимик эликсир жизни.

 

На вопрос, что такое танец в его самой сокровенной сути, Михаил Бордовский, не задумываясь, выдает:

 

- Язык тела. Танец – это одна из уникальных форм общения людей.

 

- И даже дискотека? – задаю я вопрос, ответ на который, как мне, казалось, я уже знаю.

 

- И даже она. Другой вопрос, что не совсем на то этот язык тела направлен, а так, это тоже танец, только примитивный, не требующий никаких навыков – услышал ритм и двигайся, как душа подскажет. А классический танец – это уже высокоразвитый язык общения со своими сложными схемами воздействия на сознание людей.

 

В хореографии Михаил Бордовский оказался волею случая. Как-то раз в школе ему дали задание подготовить номер к смотру художественной самодеятельности. Тогда-то и увидел Миша Бордовский знаменитое «матросское яблочко» в исполнении молодого паренька: «Так меня это тогда поразило, - признается Михаил Степанович, - что я твердо решил стать танцором».

 

Было это в советское время, когда многое воспринималось по-другому. Ровесники Михаила Бордовского, как и он сам, гордятся тем, что воспитаны на советских идеалах. Кто-то годится потому, что «там было хорошо, а здесь плохо», кто-то до сих пор фанатично верит в КПСС, которая «самая» и «лучшая на свете». Бордовский же благодарен прошлому за то, что оно дало ему раннюю нравственную зрелость:

 

- Я многим обязан моей учительнице – Ксении Яковлевне Кравченко. Однажды мы узнали о том, что она была связной легендарного советского разведчика Кузнецова. В память мне врезался один эпизод. Как-то раз мы пристали к Ксении Яковлевне и минуты три пытали ее – была она связной или не была. И вот она стоит перед нами, как свеча – прямая, гордая, на лице ни одной эмоции и только слеза по щеке катится, а потом она все-таки признается: «Да, была».

           

Именно Ксения Яковлевна помогла своим ученикам подготовиться ко взрослой жизни. Именно она ввела в школе общеобразовательную практику: летом ее ученики обязательно должны были где-нибудь работать, чтобы знали, как хлеб добывается. Именно поэтому Михаил Бордовский говорит: «Моя память ценит прошлое…»    

 

 

                    Во всем «виновата» хореография

 

Часто в разговорах с состоявшимися людьми, задается один и тот же вопрос: что то-то или то-то вам дало? Вот и я решил выяснить, что дала хореография Михаилу Бордовскому.

 

- Что дал мне танец? Все дал, - отвечает мой собеседник. - Конечно, в хореографии каждый ищет для себя что-то определенное: кто-то эстетику, кто-то славу, кто-то карьеру. Я отвечу на этот вопрос на примере моей дочери. Она также, как и я, хореограф. Вот уже несколько лет она работает менеджером по организации корпоративов в одном из ресторанов Майами - там у нее семья, работа... Мы с супругой, конечно, хотели, чтобы Ирина продолжила нашу династию, но случилось, как случилось – мы здесь, а она там. И вот как-то раз, в сердцах, я сказал ей: «Ира, как ты считаешь, что мы думаем о тебе, когда мы для тебя отдали все, а ты…» - К несчастью, родители часто относятся к детям, как к своей собственности, между тем, как их дети - отдельные планеты в галактике жизни. И дочь так мне ответила:

 

- Папа, никогда не жалей о том, что так получилась. Если у меня когда-то будет дочь, я обязательно отдам ее на хореографию, а потом пусть идет, куда хочет. Потому что хореография дала мне эстетический вкус, приучила к трудолюбию, привила мне этику общения с людьми и научила их понимать.

           

Михаила Бордовского отличает от его сверстников какая-то особенная живость. Это можно было бы списать на гены, на отсутствие вредных привычек, на что угодно, но сам Бордовский уверен на все сто процентов, что во всем «виновата» хореография:

 

- Несколько лет назад ученые решили выяснить, какая профессия самая убийственная в прямом смысле этого слова. Были изучены 87 основных профессий. Оказалось, что самый короткий век у профессиональных спортсменов. Казалось бы, артист балета за 10 лет тратит в 3-5 раз больше сил, чем профессиональный спортсмен, но, при этом, живет в 2-3 раза дольше.

           

По словам корифея забайкальской хореографии, секрет этого феномена прост. Школа подготовки артиста танца рассчитана на процесс формирования его психо-физического аппарата. Школа же спорта рассчитана на достижение разового и скорейшего результата, порой, ценой здоровья человека, а то и его жизни.

 

- Когда мы выводим на концерт детей первого года обучения, мы даем им нагрузку определенной сложности, сопоставимую с их возрастом, - продолжает Бордовский. – Тут главная задача – не навредить организму. Вся система обучения построена именно на этом принципе. А что касается кадрового вопроса, тут, я думаю, не все однозначно. Мы то и дело слышим, что культура и хореография никому сегодня не нужны. Поверьте мне – это искусственно созданная фальшивка. Да, сейчас хореография отдана принципу «делайте, что хотите», но это не навсегда. Хотя, иногда такой процесс дает очень любопытные результаты, случается так, что порой и произвол в какой-то сфере идет ей на пользу. В той же хореографии появляются такие открытия, которые определяют ее будущее.

           

К верности хореографии у Михаила Степановича свое отношение. Вспомнил он знаменитого артиста балета Вацлава Нежинского, партнера Анны Павловой:

 

- Нежинский с ума сходил по балету. В бедности умер, но танца не предал.

Привел Михаил Бордовский и пример своего училища культуры:

 

- Многие наши выпускники начинают свою карьеру с безденежья, уходят в другие профессии, но через какое-то время, порой через годы, снова возвращаются в хореографию. Тянет она к себе.

 

Бордовский говорит, что можно, конечно, и у прилавка стоять, продавать те же фрукты, но душа-то всегда будет на разрыв. Творческому человеку невозможно сидеть на одном месте без самореализации. Поэтому многие не выдерживают и возвращаются в родную стихию - там неудовольствие оплаченное, а тут удовольствие неоплаченное. Так что, каждый выбирает сам.

 

 

Максим Стефанович

Фото автора