Часть первая

 

 

Счастье побывать в настоящей экспедиции выпадает далеко не каждому любителю путешествий. Редко кому из городских жителей удается пошастать по тайге в облаках гнуса и комаров с кровавыми мозолями от переходов по перекатам, с давлением и одышкой от высокогорья, без авто и связи с внешним миром. По нынешним временам это настоящая удача. Рюкзаком и дымом костра сегодня почти никого не удивишь, а вот отмахать зараз двадцать километров по болотам, тайге и горам, поднявшись на 2000 метров над уровнем моря, потрепать за холку северного оленя, подержать в руках аркан в четыре нити, поваляться на оленьих шкурах в высокогорной юрте, покрытой корой лиственницы и заглянуть внутрь медвежьей ловушки – это уже настоящее приключение.

Мне повезло – в этом году судьба закинула меня в составе научной культурологической экспедиции в урочище Верхний Сакукан Каларского района Забайкальского края практически в самое сердце Кодарского хребта. Собственно, об этом мой небольшой рассказ.

 

 

                                                       Пролог

           

Экспедиция, о которой пойдет речь ниже, могла никогда не состояться, если бы не один случай. Три года назад во время своей журналистской командировки в Каларский район Забайкальского края корреспондент газеты «Забайкальский рабочий» Ольга Стефанович решила написать диссертацию о традициях эвенков. Что-то толкнуло тогда Ольгу в сердце, возможно, это был голос ее прабабушки Феоктисты – тунгуски по происхождению. Под руководством своего научного руководителя профессора, директора НИИ Филологии и межкультурной коммуникации ЗабГГПУ Татьяны Викторовны Воронченко Ольга подает первую заявку на грант в Российский научный гуманитарный фонд (РГНФ). Победить в конкурсе «Поддержка молодых ученых» журналистка, конечно же, мечтала, но больших надежд на победу не возлагала, поскольку экспертами этого фонда являются члены Российской Академии наук – как говорится, уровень приличный. За плечами же молодой аспирантки было лишь несколько научных статей и большое желание изучать эвенкийскую культуру.

 

Однако заявка на грант Ольги Стефанович в конкурсе была поддержана с первого раза. Ольга получила путевку в столичные информационные центры и архивы. Целый месяц она жила в Москве и разрабатывала тему «Роль эвенкийского фольклора в преемственности культурных традиций». Успешно отработав свой первый грант и написав ряд научных и публицистических статей по эвенкийской теме, молодой исследователь поставила цель выиграть еще один конкурс в этом же фонде для организации полевой этнографической экспедиции в один из труднодоступных северных районов нашего края. Для этого нужно было объединиться нескольким ученым в одну сплоченную команду. Руководителем проекта была назначена Ирина Костина, кандидат культурологии, ее заместителем стала Ольга Стефанович, а в членами экспедиции были приглашены: Воронченко Т.В., Чугунова С.И., Югова Т.А. и ваш покорный слуга.

 

Благодаря внимательному отношению Президента РФ Дмитрия Медведева к коренным малочисленным народам севера, на сегодняшний день в научном мире эвенкийская тема - одна из самых приоритетных. Удача улыбнулась Ольге Стефанович и во второй раз. В этом году поддержку столичных коллег из Российской академии наук получил и второй научный проект команды читинских ученых.

 

 

                                             Здравствуй, Чара!

 

 

Самолет вот уже полчаса монотонно гудел, вибрируя каждой своей частью. На небольшом, затертом от времени стекле иллюминатора в молчаливой истерике билась одинокая муха. Внизу, под крыльями нашего АНа, раскинулось зеленое море тайги, волны которого бились о берега горизонта, до самой кромки затянутого белоснежным покрывалом облаков. Словно чудный спутник, нас все время сопровождала радуга, которую отбрасывал блестящий фюзеляж самолета. Радуга то мчалась по облакам, резко ныряя вниз в кроны деревьев, то вылизывала острые вершины скал и распадков, по временам скользя по зеркальной глади небольших озер, ручьев и широких рек, похожих сверху на тела гигантских анаконд.

 

Пока самолет рассекал крыльями облака, я прокручивал в голове возможный разговор с чарцами. Мы уже знали, что будем работать и жить в эвенкийской семейно-родовой общине «Тора» села Кюсть-Кемда. Глава этой общины Юрий Мальчакитов – потомственный оленевод. До 1996-го года Юрий Юрьевич работал в совхозе «Чарский», где руководил оленеводческой бригадой. После перестройки совхоз постепенно распался, а стадо из тысячи оленей было нещадно забито и распродано. Получив от государства 12 оленей для «поддержки штанов», Юрий Мальчакитов, как говорится, отправился в свободное плавание, став первым в районе предпринимателем фермерско-крестьянского хозяйства. В прошлом году Юрий Юрьевич выиграл грант в Министерстве экономического развития Забайкальского края на развитие оленеводства. Сегодня стадо Мальчакитовых насчитывает 200 оленей.

 

Верная помощница Юрия Юрьевича – его жена Мира Григорьевна. Несколько лет Мира Мальчакитова работала в районном Центре национальной культуры, обогатив его бесценным материалом о культуре и традициях эвенков.

 

До Чары – полчаса. Настроение можно было бы назвать превосходным, если бы не один момент. Вместе с нами в самолете летел груз «200» - жительница Чары, умершая в читинской больнице от желчно-каменной болезни. По стечению обстоятельств, мужем умершей оказался мой сосед по ряду, который вез покойную жену домой. Незаметно мы разговорились, глядя в иллюминатор на гребни Кодарского хребта, на чарские пески, рассыпанные по тайге. Но наш разговор был коротким. Мой пожилой седой собеседник больше молчал и глядел вдаль, видимо в который раз перелопачивая всю свою жизнь, прожитую с той, которую теперь в деревянном ящике нес по небу самолет. Что тут скажешь…

 

До посадки - десять минут. Пассажиры послушно щелкают ремнями безопасности, хотя каждый понимает, что безопасность в самолете - это чистой воды условность. Вскоре под крыльями АНа замелькали непонятные строения, столбики, перепуганные коровы, каким-то макаром забредшие на территорию таежного аэродрома сквозь колючку, и теперь бросившиеся врассыпную. Еще несколько секунд, и шасси самолета с характерным не то визгом, не то свистом касаются взлетки, выбив из нее облачко белого дыма. Железная птица несколько раз подпрыгивает, сбрасывает скорость и вскоре тихо замирает.

Ну, здравствуй, Чара!

 

 

                                             У Мальчакитовых

 

 

Трап самолета жалобно скрипнул под пассажирами, довольными благополучной посадкой. Спускаясь по ступеням, я немного переживал. За мной с такими же чувствами спускались мои коллеги, одной из которых была моя супруга Ольга. Какие-то мгновения в голове мелькали тревожные мыслишки – встретят ли нас, если нет – то куда идти. Живых денег на гостиницу не было, хотя экспедиция была сформирована благодаря Российскому научному гуманитарному фонду (РГНФ) – довольно уважаемому в научном мире и, что немаловажно, вполне состоятельному в финансовом отношении. Однако финансирование экспедиции на время было заморожено из-за пожаров в Московской области. Срочный переезд офиса РГНФ из задымленной части Москвы ближе к ее окраине, казалось, сорвал все наши планы, но благодаря помощи руководства ЗабГГПУ наша экспедиция в Чару все-таки состоялась.

 

Мои опасения вмиг рассеялись, когда у взлетки мы увидели знакомые лица Котельниковых, Ивана Симонова и коренного жителя Чары эвенка Юрия Мальчакитова. Именно с ним, его детьми и внуками мы будем жить в горах в 60-ти километрах от Чары почти неделю, изучая быт и традиции коренных малочисленных народов Севера.

Тем временем, чарцы уже хватали наш багаж, обнимая нас на ходу:

 

- Здравствуйте, ребята! Как долетели? Давайте сумки. Мы уж вас тут заждались.

 

Да, к этой экспедиции мы готовились долго, причем, каждый по-своему. Знали, что нас ждут таежные тропы, болота, горы и пески. Пару месяцев я провел на спортивной площадке, болтаясь на турнике и брусьях. Позже, уже в тайге, я пойму, как мне были нужны эти тренировки…

 

Надо сказать, что чарцы встретили нас по всем правилам таежного этикета – не хватало только цветов и оркестра. Впрочем, оркестр был – настоящий, сводный, из лесных комаров и мошки. Еще день-два, и мы перестанем обращать внимание на эту лесную братию, а пока мы дружно закидывали в уазик тяжеленные дорожные сумки, на ходу обмениваясь впечатлениями и обсуждая план предстоящей экспедиции.

 

Первый день в Чаре мы провели в доме потомственного оленевода Юрия Мальчакитова в селе Кюсть-Кемда, которое находится в 28 километрах от Новой Чары. Дом Юрия Юрьевича находится на берегу великолепного озера с якутским названием Люксугун, в котором водятся карась с гольяном, и отражается величественный Кодар. Забросив сумки в зимовье, мы тут же помчались к самой кромке Люксугуна, упирающейся в край огорода Мальчакитовых. Это место по праву можно назвать самым красивым и лирическим местом в Каларском районе. Почти полчаса я снимал и озеро, и горы, не в силах остановиться – такая красота имеет какую-то особенную притягательную, почти магнетическую силу.

 

Юрий Юрьевич поселил нас в своем зимовье. Шкаф, две солдатских кровати с металлической сеткой, стол у стены, на полке – два чучела утки и тарбагана, рядом - игрушечные нарты. На стене – голова самца кабарги с острыми белыми клыками. В углу возле печки приютилась фляга с голубицей, покой которой стерег стоящий на стуле глухарь – произведение местного токсидермиста. Вот и все убранство зимовьюшки.

Быстро переодеваемся и идем в избу. На столе нас уже ждал горячий чай с молоком и эвенкийский суп селей, смородина с сахаром и ни с чем несравнимые эвенкийские лепешки, которые любят все иностранцы, приезжающие сюда ежегодно.

 

До самого вечера мы беседовали с Юрием Юрьевичем и его супругой Мирой Григорьевной, постепенно входя в неповторимый мир эвенков с их духами, лесными законами и особенным пониманием жизни. Мы как-то сразу нашли общий язык друг с другом. В какой-то момент Юрий Юрьевич достал из своего чуланчика кожаный мешочек, развязал его и достал… семейный тотем - Борылак. Обычно тотем не показывают никому, но для нас решили сделать небольшое (а, быть может, и большое) исключение.

 

Слушая оленеводов, я ловил себя на мысли о том, что эти люди не так просты, как могут показаться и какими их рисуют русские народные басни, представляющие эвенков чуть ли не записными алкоголиками. Через несколько часов мое отношение к эвенкам было уже в корне другим. Пройдет еще неделя и это отношение только укрепится. Передо мной будут уже не просто представители коренного малочисленного народа севера, а большие труженики, люди, ценящие честность, надежность и умение работать. Что касается «огненной воды», то ее полное отсутствие во время экспедиции сыграло нам на руку – эвенки нас только зауважали. Потому, наверное, открылись нам чуть больше обычного…

 

Пока мы беседовали, я уже представлял себе наш поход в горы. Признаюсь честно – я во многом ошибался, болтаясь в Чите на турнике. Наша экспедиция оказалась куда труднее той, что я нарисовал себе в голове. Впрочем, о том, что это была за экспедиция, читайте в следующих главках.

 

 

                                                Разъезд Сакукан

 

 

Ну, вот и долгожданный день начала экспедиции. После недолгих раздумий, коллегиально решаем, что в горы пойдут трое, слишком уж сложным был маршрут. Позади - сутки отдыха и знакомства с Чарой, встретившей нас не вполне дружелюбно. В день нашего приезда в Новой Чаре в магазине зарезали двух продавщиц. Спустя несколько часов было совершено нападение еще на одну жительницу Новой Чары, попавшую в больницу с тяжелым ножевым ранением…

 

Утро прошло в сборах и обсуждении маршрута. Пока мы паковали сумки, племянник Юрия Юрьевича Антон уже вел оленей к разъезду Сакукан в сорока с лишним километрах от Кюсть-Кемды. Антон ушел в горы в день нашего прибытия в Чару. Парню предстояло пройти больше ста километров, чтобы привести для нас вьючных и верховых оленей.

В назначенное время отправления бодро собираемся, удивив Юрия Юрьевича количеством сумок. Мальчакитов ничего не говорит, только хитро улыбается – дело, в общем, хозяйское, но через час мы понимаем, сколько мудрости и жизненного опыта было в этом молчании оленевода.

 

Здесь не принято садиться на дорожку, как у русских. Эвенки уходят в тайгу без лишних проводов и слов – как правило, молча и быстро. Тайга не терпит медлительности, тут важна каждая минута. Подчиняясь заведенному распорядку, дружно прыгаем в кузов ГАЗ-66 вместе со своим багажом. Компанию нам составляют жена Юрия Юрьевича - Мира Григорьевна, их дочь Наталья, пятилетний внук Глеб со своей десятилетней сестрой Каринкой, оленевод Герман из Тунгиро-Олекминского района, старый пес Балу без нижнего правого клыка и водитель Геннадий.

 

До разъезда Сакукан наш ГАЗ-66 ехал около часа с хвостиком. Путь, вроде бы, недолгий, но дороги в Чаре такие, что местами приходится снижать скорость до десяти километров в час. Ямы, каменья, глубокие лужи и железнодорожные шпалы периодически попадались под колеса нашей машины, которая, переваливаясь с боку на бок, то тихонько катила по дороге, то, взревев, набирала скорость на коротких участках. Но все это было не так страшно, по сравнению с испытанием, которое ждало нас впереди. Самым тревожным местом стал мост, сгоревший незадолго до нашего приезда сразу после разрушительного наводнения во второй половине лета. То наводнение смыло почти сто метров на втором километре дороги рядом с Новой Чарой вместе с асфальтом, насыпью и пятью водопропускными трубами, сделав промоину глубиной в несколько метров.

 

В Чаре поговаривают, мост загорелся не случайно, накануне визита спецкомиссии из Читы. Благо, мужики увидели ночью зарево на мосту и вовремя вызвали пожарный расчет. Если бы не пожарные, мост был бы непригоден для эксплуатации. Впрочем, и то, что от него осталось, мало пригодно для передвижения автомобилей, особенно тяжелых. Тут человеку-то пройти страшно, не то, что автомобилю проехать! Наверное, неспроста Юрий Мальчакитов кидал в Чару из окна ГАЗ-66 копеечки, что-то неслышно приговаривая. Сгоревшие перила, зияющие дыры под колесами ГАЗ-66 и «плавающие» конструкции «гуляющего» моста заставляли и нас молча читать молитвы, кто какие знал.

 

Пройден последний метр злополучной переправы, и все с облегчением выдыхают. Еще немного и вот он – долгожданный разъезд Сакукан. Грузовик останавливается прямо у железнодорожного полотна рядом с вагонами. У машины нас встречает Антон, и мы буквально бегом перетаскиваем наши тяжеленные сумки, перескакивая через рельсы.

 

Нужно торопиться, ведь путь нам предстоит долгий и трудный – почти восемь часов хода.

Сразу за вагонами замечаем небольшое стадо оленей, окутанное дымом. Олень без дымокура – мученик: гнус и оводы тут же набросятся. Не тратя времени даром, мы так же быстро распределяем наши вещи по вьюкам и тут нам становится понятно, отчего так поглядывал на нас Юрий Юрьевич. Много вещей в тайге – большие проблемы для оленей. Но Мальчакитов, все же, упаковывает наш скарб, оставляя часть своей поклажи с провизией в кустах. Усадив на оленей внучат Глеба с Кариной и дочь Наталью, аспирантку Бурятского Государственного университета, также изучающую культуру эвенков, Юрич делает последние приготовления, поглядывая на юг, где уже чернела темно-фиолетовая туча, наползающая на Кодар.

 

- Давайте, однако, торопиться. Идти далеко, под дождь бы не попасть, - говорит нам оленевод.

 

Наконец, наша вьючная экспедиция, затянув все пояса, ремешки и вязочки, во мгновение ока скрывается в высоком кустарнике.   

 

 

                                                         Тропа

 

 

Если бы вместо меня о нашей экспедиции рассказывал красноречивый Цицерон или Сократ, даже они не смогли бы передать того, с чем мы столкнулись. Мы именно столкнулись: с новыми переживаниями, ощущениями и мыслями, налетев на них так, как когда-то Титаник налетел на айсберг – внезапно и очень ощутимо. Как только мой сапог увяз в топкой болотине, я понял - мы в попали в крепкую передрягу. Тропы бывают разными, но эта была особенной – разбитой копытами оленей и сапогами оленеводов, размоченной дождями и раскисшей от бьющих повсюду ключей. Каждый наш шаг был пыткой. Идти по краю тропы было практически невозможно – мешали бесконечные высокие кочки, похожие на горбы верблюдов, с которых нога предательски соскальзывала, а стопа тут же подворачивалась в голеностопе. Оставалось одно – чапать по тропе, не отставая от каравана.

 

Первые триста метров показались для нас бесконечностью. Темп ходьбы был очень высоким – около 8-9 километров в час, но вскоре тело начало приспосабливаться к тропе, к быстрому темпу, к гнусу, от которого не спасал даже накомарник. Устав вязнуть в болоте, я нашел некоторый выход – начал ставить ноги в следы от оленей, которые ловко шли по тропе. Это хоть как-то давало возможность экономить силы, хотя временами сапоги оставались в трясине, а ноги шли дальше без них. Борьба с болотом все больше изматывала, а между тем, наш путь только-только начинался.

 

Болото закончилось километра через три. К этому времени нас можно было уже выжимать. Тропа постепенно становилась тверже. Стали попадаться камни и коренья. Впрочем, вскоре снова пошла болотина и кочки. Картину немного скрашивал пейзаж. Мы шли в горы, все выше и выше поднимаясь над уровнем моря. Синий силуэт Кодара, затянутого тучами, вставал перед нами стеной. Он был прямо перед нами, но идти до него нужно было еще несколько долгих часов.

 

Тропа все выше взбиралась в гору, петляя меж камней и поваленных деревьев, ныряла в высокую траву, местами пропадая из вида, и только наш проводник Юрий Мальчакитов знал, куда вовремя свернуть. Уйти не туда без проводника здесь легко – старые и ложные тропы то и дело пересекали наш маршрут. Незаменимую помощь для нас оказал эвенк Герман Григорьевич Кузьмин, то и дело помогавший нам в пути то перейти по веткам глубокий ручей, то переправиться через горную реку. Примечательно, что с Германом Юрий Юрьевич познакомился буквально за несколько часов до нашего похода, быстро дав ему свое короткое, как выстрел, прозвище - Герка. Эвенки знают друг о друге все, даже не встречаясь. Эвенкийская «почта» работает безотказно. Расспросив соседей и родственников о Германе, Юрий Мальчакитов сделал вывод – с этим эвенком можно идти в тайгу.

 

Как и мы, Герман проходил своеобразное боевое крещение в семейно-родовой общине «Тора». Чтобы остаться и жить в семье Мальчакитовых, Герману предстояло показать, на что он способен. Первые же километры убедили Юрия Мальчакитова в правильности своего решения. Позже, когда наша экспедиция выйдет из ущелья в долину, Герман останется со стадом Юрия Юрьевича на правах надежного оленевода…

Между тем, тропа бежала вперед и, казалось, ей нет конца. Страшно хотелось пить, но Юрич останавливал нас:

 

- Не надо. Будете пить, будете больше потеть, гнуса вокруг будет больше, уставать станете сильно. Перетерпеть надо и дальше будет легче.

 

Совет оленевода оказался полезным. Надо идти. Еще немного и будет привал. Главное, работать ногами, дышать и не спрашивать, когда придем. Так легче.