Глава пятая

 

                                Для тех, кто любит макароны

 

 

«Лапша» - жаргонное слово. Семантика: обозначает ложь, обман. Обычно «лапша» развешивается на ушах особо доверчивых. В нашем случае этого пищевого продукта предостаточно. Прокуратура заявляет, что в глаза не видела подозреваемых, хотя это «лапша» в чистом виде. В первый раз беглецов видели через четыре дня после побега в прокуратуре, откуда ребята сбежали (водитель Погосова, который приехал за ребятами, сказал им: «Командир хочет вас посадить в СИЗО»). Видели военный прокурор надзора капитан Крыков и полковник Якушевский, зам. военного прокурора. Сразу после пресс-конференции, которую провели журналисты с ребятами, последние отвели в военную прокуратуру, откуда их...отправили погулять. Дезертиров-то, вымогателей и наркоманов! И так было аж два раза.

 

Один высокий чин с погонами полковника заявил, например, что «это три придурка, которые заставляли прыгать своих товарищей в 25-тиградусный мороз головой в прорубь», (опять же, но огромному секрету - полк находится на сопке и в радиусе четырех километров нет ни единого ручейка: корр.).

 

Командование полка в течение всего следствия продолжает уверять личный состав в том, что беглецы до сих пор на свободе. Кроме того, полковник Погосов утверждает, что не знал о командировке Рябинина, что это личная инициатива его подчиненного. Что же касается случая, когда офицер взамен на предоставления своевременного отпуска рядовому предложил ему съесть на выбор либо кузнечика, либо живую крысу, то этого не было. А солдаты утверждают, что было. В общем, неизвестно, кому и верить.

 

 

 

                                            Глава шестая

                         Письма и прочие мелочи на закуску

 

 

Выдержка из письма Виктора Смолина, написанного домой за полгода до начала следствия: «Тут недавно командир полка с замполитом и особистом напрягали меня на семь тысяч, чтобы я домой написал...Они тут со срочников деньги выколачивают как могут. Но не все могут за себя сказать, потому платят».

 

Валерий Александрович так объяснил ситуацию: «Здесь никакого секрета нет. Таким образом они возмещают ущерб». Принято, а вот фамилии тех. кто заплатил (если верить подозреваемым): Глотов, Губин, Филатов - инженерно-технический взвод, а также Пичуев - 7.5 тысяч и Алиев (Северная Осетия) - 3,5 тысячи...

 

Теперь несколько слов о самих ребятах. Вот общественная характеристика, выданная Евгению Зайцеву главой администрации села Митрофаново:

 

«Работал он добросовестно. Со взрослыми всегда вежлив. Приводов в милицию не было, на учете в комиссии по делам несовершеннолетних не состоял» (В. Ф. Комогорцев)

Добавить к этому можно и то, что Евгению единственному в полку дали грамоту за примерное поведение и отпуск.

 

Кстати, об отпусках. В полку это - особая роскошь. Почему не отпускают домой? Как сказал Валерий Александрович, чтобы с его подчиненными ничего в дороге не случилось. Вдруг запьют, или заболеют не доехав до родного дома. А что бы сказал господин Погосов, если бы ему не выдали получку, сославшись на ту же причину - вдруг, пропьет?

 

Следователь заявляет, что эти солдаты - банда вымогателей. Тогда на каком основании банда получила звания и должности командиров отделений? И почему «бандиты» не разбежались по углам, оставив часть, а пошли в комитет солдатских матерей и в прокуратуру искать справедливость? Вопросы, вопросы. И ни одного ответа. Пока. Появится адвокат, появятся и ответы. Возможно.

 

Да, чуть не забыл. Смолин, Куликов и Зайцев, конечно, виноваты, но в чем именно? Неужели их вина больше вины командования части? Ситуация, в которую попали ребята, называется просто - нашла коси на камень. Я лично видел солдат в полку, у которых под глазами были синяки и почему-то никто их не привлекал ни и качестве обвиняемых, ни в качестве свидетелей. Солдаты каждую неделю ходят в самоволку и офицеры, зная об этом, закрывают на это глаза. Микроклимат в полку не так уме и хорош. За год до описываемых событий повесился рядовой Николай Иванов. Как показала медэкспертиза, мальчишка вешался три раза. В первый раз не выдержала веревка, во второй pas обломился сук. Дело довела до конца проволока. Максим писал домой: «Меня хотят убить». Парня нашли в двухстах метрах от части в лесу после «тщательных» поисков. Через некоторое время из части сбежало несколько солдат, видимо, тоже от хорошей жизни. Вот так (М. С).

 

Всё. Конечная станция, приехали. Что можно сказать напоследок? Это не обвинительный материал. Газетная полоса - не зал судебного заседания. Но судья здесь есть - совесть. Именно она будет выносить приговор. Стыдно, господа офицерберы в.ч. № 12345, мужчины, воины! Журналист, конечно, того, не прав - взял и вывалил все на стол. А как быть с ребятами, судьбу которых решает чье-то ужасно ущемленное самолюбие? У вас ведь тоже сыновья растут. Чему вы их научите, и в какую армию они пойдут, если пойдут? В нынешнюю, где «голубые подполковники» служат - (в той части, куда в начале следствия были прикомандированы ребята), где пытают железными прутьями и током, выбивая признание в воровстве и доводя до побега и самоубийства (там же)? Подумайте и имейте честь. Если все, что было изложено выше клевета и фальсификация, если вы докажете, что чисты и невиновны, я готов публично извиниться перед вами

 

 

 

 

                                                                                                                 Максим СТЕФАНОВИЧ