Я всегда хотел поговорить с кем-то из ополченцев – о чём они думают, что видели, какие у них мечты, страхи, желания… И вот судьба подкинула мне такую возможность – я таки встретился с ополченцем с позывным Рысь. Рысь – киевлянин. Сейчас ему 21 год. На сторону ополченцев перешёл по зову сердца. С тех пор воюет, как сам говорит, до победного конца, потому что «назад не получится уже по-любому». На интервью, которое состоялось в одной из квартир Донецка, Рысь согласился после плотного ужина с хорошим пивом и закуской в кругу единомышленников – ещё одного киевлянина Евгения и ополченца Апреля – коренного москвича, рванувшего защищать идеалы Новороссии. К этой весёлой компании добавился я – москаль забайкальского разлива. Получилось, что на хате в тот вечер собрались два «укропа», и пара «москалей». По этому поводу позже ещё долго будут звучать шутки ополченцев.
…Мы проговорили несколько часов под убаюкивающий аккомпанемент стрельбы «зушки», лупившей по беспилотникам противника, артвзрывов, раскатисто ухавших в тёплой донецкой ночи, и тяжёлых орудий, кашлявщих раскалённым металлом. В районе Ясиноватой в пику Минским соглашениям снова шёл бой, который останется замеченным только бойцами ДНР да местными журналистами. И так практически каждый день. Потому что потому…
Это интервью не стоит делать основой для создания некоего образа среднестатистического ополченца – среди защитников Донбасса встречаются всякие люди. Остановимся на том, что это просто разговор с солдатом современной гражданской войны.
- Рысь, ты можешь рассказать о том, как всё началось?
- В общем, война на Донбассе началась очень странно. Это был конфликт, когда регулярная армия совершила наступательные действия против слабовооружённого отряда ополчения - против пехоты, грубо говоря. Соответственно, в ходе боевых действий весны-лета 2014-го года произошли некоторые тактические моменты, когда лёгкая пехота смогла остановить регулярную армию без опыта, затрофеить некоторое количество вооружения у противника и у ополчения появилось, соответственно, тяжёлое вооружение, после чего силы начали уравниваться. Пропустим момент лета 2014-го года – наступательные действия ВСУ и оборону ополчения. Это очень тёмный момент, в принципе и интересный… Когда ополчение получило некоторое количество трофейной техники, с сентября 2014-го года война переросла в позиционно-артиллерийскую. Примерно такая же ситуация была во время Первой Мировой. В сентябре 2014-го года начали просматриваться контуры позиционной войны. То есть, образовались две линии траншей, грубо говоря – противника и наши, оборона в глубину и артиллерийские позиции. Получилось две постоянных линии фронта, которые существуют с сентября 2014-го года до настоящего времени, не считая Дебальцево и мелких участков фронта.
- Какие особенности современной войны ты можешь отметить?
- Современная война, в основном, манёвренная, но на Донбассе вспомнили старые добрые традиции окопной войнй. К этому добавились блокпосты. Блокпосты находятся на важнейших участках, на развилках. Это укреплённые пункты, которые контролируют важнейшие дороги. Друг против друга на дистанции два километра стоят два блокпоста и на каждые, грубо говоря, пять-шесть-десять километров по фронту также уходят блокпосты. Они соединяются узлами сообщений, на которых стоят подразделения, занимающие оборону. На блокпостах размещена, соответственно, бронетехника, пехотное тяжёлое вооружение всяческое, там же часто работает артиллерия. И вот друг по другу идёт огонь. То есть, идёт вот такая вялотекущая позиционная война. То есть, артиллерия работает, пехота сидит и ждёт. Причём, месяцами. Поэтому основная особенность войны на Донбассе – это война блокпостов.
- Когда примерно закончилось вот это неопределённое вялотекущее противостояние?
- В конце января 2015-го года ополчение перешло в первое настоящее наступление, как регулярная армия. Соответственно, с блокпостов двинулась бронетехника, и более-менее сформированные подразделения. С этого момента у нас произошла маленькая такая битва на Сомме, как во время Первой Мировой, когда по стандартам регулярной армии впервые массированно были применены танковые подразделения, мотопехотные подразделения и артиллерия по всем правилам военной науки. Не хватало только авиации для полной картины. Ополчение, как по учебнику, закрыло окружение вокруг противника, совершив прорыв под Углегорском и Санжаровкой - с потерями, с тяжёлыми боями. То есть, в отличие от лета 14-го года, когда ополчение было просто лёгкой пехотой, а против неё была регулярная армия без опыта, столкнулось уже две армии с боевым опытом, две тяжеловооружённых монолитных системы. Война блокпостов в каких-то глухих посадках с этого времени переросла в настоящую битву. Только это, почему-то, никто нигде не освещает. Югославия стоит просто в сторонке по сравнению с тем, что было под Дебальцево, потому что это был опыт уже европейский – на территории Европы сошлись в бою две регулярных армии, вооружённых по всем уставам и стандартам, с относительно современным для Европы оружием. Пехота представляла из себя уже не просто массу людей, а индивидуальные боевые единицы, прекрасно вооружённые и очень хорошо обученные, главное, с боевым опытом. И вот тогда ополчение некоторыми тактическим манёврами смогло переиграть силы ВСУ.
- За счёт чего удалось достичь этого?
- Только за счёт офицерского состава. Тут даже не доблесть помогла. То есть, отставные офицеры – «афганцы», «чеченцы», люди, которые имели реальный боевой опыт, переиграли современных украинских офицеров, которые прошли кучу военных академий и училищ, но не имели боевого опыта. В кадровом составе мы оказались опытнее вэсэушников и смогли тактически переиграть их офицерскую школу. Да – с потерями, с некоторым скрипом, но Дебальцево оказалось той чертой, точкой в противостоянии ополчения и ВСУ, когда была поставлена жирная точка в определении существования Новороссии, как федерации независимых государств со своей армией, в первую очередь, с экономикой и прочим. То есть, когда колонны бронетехники, мотопехотные соединения, разведка действовали как регулярная армия, мы доказали, что мы не просто разрозненные отряды ополчения, а государство. Противник был разгромлен, соответственно, были взяты богатые трофеи. После этого были некоторые локальные стычки. После битвы под Дебальцево был взят Донецкий Аэропорт. То есть, на карте боевых действий это выглядело как локальная стычка, хотя там были реально тяжёлые и длительные бои. Следом за победой в Дебальцевской битве было ещё много побед тактического плана. Это была стратегическая победа, а если посмотреть на хронику боевых действий, то зимой и в начале весны было много тактических действий и побед. То есть, в феврале, после взятия Дебальцево состоялось формирование вооружённых сил Донецкой и Луганской народных республик. Это был знаменательный момент, когда армия сформировалась. После этого наступила позиционная война, которая длилась, в принципе, с сентября 14-го года по январь 15-го. С марта 15-го года наступила снова позиционная война, которая длится до сих пор, за исключением некоторых серьёзных столкновений. Официально сейчас идёт перемирие.
- Как ты вообще попал на фронт, и как появилась мысль поехать воевать на Донбасс?
- 23 июля 2013-го года мои друзья посадили меня на поезд в Киеве, и я отправился в Луганск. Я занимался чем-то вроде антибандеровской деятельности ещё с подросткового возраста.
- То есть, эта проблема оголтелого национализма вкупе с нацизмом была много лет?
- Конечно. Я вник в эту тему и начал этим заниматься, а потом это как снежный ком пошло.
- В чём заключалась твоя антибандеровская работа, ведь тогда ещё не было ни майданов, ничего?
- Тогда шла, так называемая, уличная война. Были, в основном, группировки молодёжные. И «бандеровщина», это, в принципе, чисто молодёжная тема. Это субкультурное молодёжное движение, в котором в меньшей степени была замешана политика. Люди пересекались и решали свои вопросы, как правило, на футболе и на каких-то акциях. Были ещё и старшие подгруппы, но они выясняли свои взаимоотношения по-своему. Это была эпоха борьбы, как между НСДАП и КПГ в Германии, которые тоже воевали между собой на улице. Так же и сейчас всё зеркально отобразилось. У них тоже, в 20-е – 30-е годы были молодёжные движения, которые конфликтовали на территориях городских кварталов, и сейчас то же самое. Тогда это вылилось в вооружённое противостояние, и сейчас.
