А потом был 88-й год, последний набор на фельдшерско-акушерское отделение в Читинское базовое медучилище. Я - слева, точнее, справа, крайний. В то лето я уже четвёртый год работал на турбазе "Кристалл" на озере Арей и вырос на... 15 сантиметров! Попал в больницу с дикими судорогами в тот момент, когда мы выезжали на раскопки репрессированных в Сретенск. Не разобравшиеся в моей болячке терапевты начали с ходу лепить мне "эпилепсию", но старый врач, подробно расспросив меня о том, что со мной случилось, в итоге послал всех по адресу с трёхзначным индексом и прописал мне аскарутин и кальций. На фото - моя группа. До самого четвёртого курса нас будут звать "восьмиклашками".

 

Мы были самой весёлой и человечной группой, без планов на жизнь и с неубиваемым оптимизмом. Этот оптимизм понадобится Ритке Есютиной в терапевтическом отделении, когда она неудачно воткнёт шприц в задницу больному, обломив иглу. Тот же оптимизм понадобится Андрюхе Жугину, когда он хлопнет по заду историчку, спутав её с одной из одногруппниц. И тот же самый оптимизм будет спасать меня в хирургическом  отделении, когда на моих глазах от оторвавшегося тромба за считанные секунды умрёт бабушка, а я не смогу найти ключи от сейфа с адреналином, которые будут лежать на тумбочке рядом с её кроватью и которые не заметит никто из врачей и медсестёр. Ни ключи, ни адреналин не помогли бы бабушке - она была мертва уже через 15 секунд после того, как тромб оторвался и застрял в её раздувшейся и посиневшей голове, но я по-прежнему продолжаю искать те проклятые ключики в своей памяти, упрямо веря в то, что это был просто страшный сон и что бабушку всё ещё можно спасти.